Сенницы - усадьба Келлеров в Озёрском районе

из Википедии - Сенницы — разрушенная дворянская усадьба в селе Сенницы-2 Озёрского района Московской области. Памятник архитектуры федерального значения.
На протяжении двухсот лет, до 1793 года, имение Сенницы принадлежало княжескому роду Гагариных. Среди владельцев — князья Афанасий Фёдорович и Матвей Петрович, иждивением коего выстроена сохранившаяся усадебная церковь. Первый же каменный дом в Сенницах возвёл в 1771 году его внук, князь Матвей Алексеевич (1725—1793).
Далее усадьбой владели племянница бездетного князя, графиня Софья Виельгорская (урождённая Матюшкина) и её дети Матвей и Михаил. Зять последнего, князь А. И. Шаховской, выстроил на месте обветшавшего новый барский дом с колоннами, а также переустроил парк.
Зять князя Шаховского, граф Фёдор Эдуардович Келлер, подобно череде своих предшественников, унаследовал Сенницы от родителей жены. Он организовал четыре миткалевые фабрики, приносившие неплохой доход, и на эти средства капитально изменил облик усадьбы. Третий по счёту господский дом, поставленный на месте двух предыдущих, был выдержан в стиле викторианской готики.
В 1918 году усадьба была национализирована и пришла в запустение: дворец сгорел, в 30-е годы была разорена церковь во имя Вознесения Господня. Часть ценностей была перемещена в Зарайский музей и в музей Московской горной академии.
До наших дней от усадьбы в различном состоянии сохранились: церковь Вознесения Господня, усыпальница Келлеров, флигель для прислуги, дом управляющего, конный двор, водяная мельница и парк с прудами.

Сенницы



ГОНЧАРОВ АНДРЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ
Родился 2 января 1918 года в селе Сенницы Рязанской губернии (ныне в городском округе Озёры Московской области).

Театральный режиссёр, педагог.
Заслуженный деятель искусств РСФСР (29.08.1961).
Народный артист РСФСР (29.12.1971).
Народный артист СССР (31.08.1977).
Герой Социалистического Труда (31.12.1987).

Дед Гончарова по материнской линии служил управляющим графа Келлера, которому принадлежало село Сенницы (Синицы). Здесь родился и рос сам Андрей. Всё его детство связано с рекой и лесом. Наверное, поэтому Андрей Александрович очень хорошо знал деревню и бесконечно любил русскую природу. Многие годы каждое лето он проводил на берегу Оки, на даче в деревне Притыки. Здесь научился плавать, дважды тонул, но, преодолев со временем страх, переплыл реку в первый раз в возрасте семи лет.

Потом семья Гончаровых переехала в Москву и поселилась в доме в Брюсовском переулке. Отец вел уроки фортепиано в Филармоническом училище (будущем ГИТИСе, ныне — Российской академии театрального искусства). Параллельно работал концертмейстером в Большом театре. Мама была профессиональной актрисой, правда, с не очень счастливой сценической судьбой. Работа её не удовлетворяла. Денег семье постоянно не хватало, и для того, чтобы как-то пополнить семейный бюджет, она организовала детскую театральную студию, в которую ходили многие ребятишки из соседних домов.

С юных лет приобщаться к искусству начал и Андрюша. С трехлетнего возраста начал учиться игре на фортепиано под руководством отца, а потом активно занимался в маминой студии. Играл в ее спектаклях все главные роли, читал массу стихов. Когда приходили гости, а среди них бывали замечательные люди: А. Дикий, В. Ратомский, Л. Баратов, художники, артисты цыганского театра, маленького Андрюшу водружали на возвышенное место, и он вопрошал: "Читать с "выражением"? А потом зычно объявлял: "Виктор Гюго" и картаво декламировал:
За баррикадою, на мостовой старинной,
Что кровью смочена преступной и невинной...

Однажды в мамину студию привели пятилетнюю девочку, Веру Жуковскую, мечтавшую стать актрисой, и мальчик... влюбился. Несмотря на возраст, влюбился серьезно, по-настоящему. Как нередко говорил Андрей Александрович, его судьбу определили две женщины: мать и супруга Вера Николаевна Жуковская (1920-1992), актриса, работала в Театре на Малой Бронной.

В школе Андрей учился не слишком удачно, особенно не любил математику, геометрию и вообще точные науки. Зато увлекался литературой, посещал школьный театральный кружок, в котором вместе с ним занимались Людмила Целиковская, Леонид Леонидов и известный впоследствии театровед Вл. Блок. Не пропускал ни одной театральной премьеры, знал и пел наизусть оперный репертуар Большого театра. Часто бывал в Театре Фёдора Каверина, видел все спектакли Мейерхольда, но больше всего полюбил Малую сцену МХАТа на Тверской, 22, где формировалась тогда Вторая студия Художественного театра. В постановках театра играла замечательная плеяда русских актёров: Николай Хмелёв, Алла Тарасова, Вера Орлова, Ангелина Степанова, Ольга Андровская. Борис Ливанов, Николай Комиссаров.

Первая попытка поступить в ГИТИС на режиссёрский факультет в 1936 году окончилась неудачей — требовался двухлетний стаж работы в театре. Однако замечательный артист В. В. Белокуров, заметив Андрея на режиссёрских экзаменах и по достоинству оценив его задатки, предложил ему попробовать свои силы на актёрском курсе, который тогда набирал В. О. Топорков. Поскольку выбора не оставалось, Гончаров сдал экзамен и был принят.

В то время Василий Осипович Топорков ходил репетировать к Станиславскому домой, в Леонтьевский переулок, и после рассказывал студентам все, что говорил ему Константин Сергеевич, показывал этюды, которые они делали. "Один-единственный раз посчастливилось побывать на репетиции самого Константина Сергеевича, вспоминал Андрей Александрович, и эта репетиция в Леонтьевском осталась в памяти на всю жизнь".

Много позже Гончаров говорил: "Умение работать с человеком, с артистом — самое важное для режиссёра, первый урок этому я получил на репетиции Станиславского".

Посчастливилось Гончарову присутствовать и на репетициях В. И. Немировича-Данченко. И опять это был урок, на этот раз стиля, музыкальной культуры.

Проучившись год на актёрском курсе, Гончаров решил вновь поступить на режиссёрский факультет. На этот раз попытка оказалась удачной. Андрей попал в одну из групп, которую возглавил Н. М. Горчаков. Николай Михайлович к тому времени был уже известным режиссёром, одним из ближайших помощников Станиславского и Немировича-Данченко и только начинал свою педагогическую деятельность. Таким образом группа будущих режиссёров стала его первыми учениками, и занимаясь со студентами, он многому учился сам.

"Горчаков стремился развивать в нас способность к широте образного мышления, — вспоминал Гончаров. — Он заставлял нас выбирать для работы отрывки из произведений разных жанров и искать способы стилистического изложения материала. Причем призывал нас мыслить масштабно, не буднично, не мелко. И по этой причине поощрял выбор трудных отрывков. Все это для режиссёра чрезвычайно важно. Если постановщик не владеет мастерством отыскания нужного ключа к пьесе или не умеет пользоваться этим ключом при воплощении, он всю жизнь будет ставить под разными названиями один и тот же спектакль".

Андрей был самым молодым на курсе. Все его однокашники были на пять-шесть лет старше. По этой причине его многие серьёзно не воспринимали как режиссёра. Зато как актёра хвалили и даже предлагали роли. Поэтому в 1940 году, когда пришло время дипломного спектакля, Андрей, чтобы не уезжать из Москвы, решил устроиться в какой-нибудь театр актёром. Найти работу сразу не удалось. Помогла начинающему режиссёру Мария Николаевна Овчинникова, которая преподавала на курсе Горчакова актёрское мастерство. Она познакомила Андрея со своим мужем, Василием Александровичем Орловым, бывшим в то время заведующим труппой МХАТ, и тот решил показать Гончарова В. И. Немировичу-Данченко.

После просмотра Гончарову сообщили, что он принят. Однако руководитель курса Н. М. Горчаков, каким-то образом узнав о случившемся, подошел однажды к Андрею и произнёс: "После того, как защитите диплом — можете поступать хоть в дворники! А сейчас вы отправитесь не в МХАТ, а на периферию — ставить дипломный спектакль". И Гончаров отправился в Иваново, в местный драмтеатр.

"Когда я изложил свой режиссерский замысел: ставить водевиль по мотивам пьесы Корнейчука "В степях Украины", — рассказывал Гончаров, — к театру подъехала машина и меня увезли в местное отделение НКВД. "Это что же, маршал Буденный — водевильный персонаж? — спросили меня грозно. Я долго пытался что-то объяснить, и в результате, как ни странно, спектакль был поставлен и прошёл довольно успешно".

Началась Великая Отечественная война. В ГИТИСе формировался Коммунистический батальон Красной Пресни. Многие, в том числе Гончаров, устремились туда. "Каждый из нас был убеждён, что всё это — на две-три недели. А затем наступит победа. Мы пели тогда песню "Уходили комсомольцы на последнюю войну". Мы были убеждены, что она — последняя"...

Под Вязьмой Гончаров принял боевое крещение. Через три дня боев от тысячи человек осталось чуть больше ста. Остатки батальона отвели под Ярцево на переформирование. Андрей Гончаров оказался во взводе конной разведки 4-го кавалерийского казачьего корпуса. В его составе участвовал в битве под Москвой на Истринском и Ельнинском направлениях. В одном из боёв получил сразу два ранения, был вынесен товарищами с поля боя и отправлен в госпиталь.

После госпиталя из-за тяжелого ранения Гончарова демобилизовали. Узнав о том, что в его родном ГИТИСе образовалась фронтовая бригада, он направился туда и включился в работу входившей в неё группы студентов, принятых в институт, но из-за войны так и не начавших учиться. Возглавлял их будущий народный артист и заслуженный мастер спорта, легендарный теле-радиокомментатор Николай Озеров. С концертами выступали на вокзалах, эвакопунктах, в госпиталях, в воинских частях, уходивших на фронт.

В 1942 году Гончарову предложили стать директором и режиссёром Первого фронтового театра, образованного при Всероссийском театральном обществе. В состав труппы входили многие не уехавшие в эвакуацию известные артисты, среди которых были и народные, и заслуженные, немало проработавшие на сцене: Н. Рыбников, Н. Белевцева, М. Юдина, Е. Найдёнова, П. Леонтьев, В. Лебедев, С. Чернышев, А. Карцев, А. Дегтярь, С. Филиппов... Однако это не помешало 23-летнему режиссёру, да к тому же не имевшему опыта работы в театре, осуществить свои первые постановки.

Летом 1942 года коллектив театра выехал в свою первую фронтовую командировку на Северный флот. Весной 1943 года Первый фронтовой театр ВТО представлял свой репертуар в Ленинграде, в Кронштадте, на кораблях и базах Балтийского флота. Последний выезд Гончарова в действующую армию связан со 2-м Белорусским фронтом, где театр выступал в городах Домброво и Белосток.

В конце 1944 года Гончаров получил приглашение Горчакова, вернувшегося в Театр Сатиры, стать его помощником. Его первой постановкой стала уже знакомая ему "Женитьба Белугина", работу над которой он начинал сначала под руководством Б. Г. Добронравова. Однако Борис Георгиевич заболел и репетировать молодому режиссёру пришлось самостоятельно. Премьера прошла успешно, и Гончаров стал штатным режиссёром Театра Сатиры, где поставил ещё несколько спектаклей.

В это же время Гончарова пригласили на преподавательскую работу сначала на актёрский факультет к В. А. Орлову, а потом на режиссерский к Н. М. Горчакову. В ГИТИСе работал до последних дней, с 1966 – профессор, с 1981 - заведующий кафедрой режиссуры.

Знаменательное событие в жизни Андрея Александровича — совместная работа и многолетнее общение с Андреем Михайловичем Лобановым, которого он всегда считал своим главным и любимым учителем. О работе с ним Гончаров мечтал давно, и вскоре эта мечта осуществилась. В 1949 году художественный руководитель Театра имени Ермоловой А. М. Лобанов пригласил его в свой театр сначала на постановку, а в 1951 году зачислил и в штат.
Но после увольнения из театра А. М. Лобанова, в знак протеста покинул театр и он.

Демонстративный уход Гончаров из Театра имени Ермоловой закрыл перед ним двери многих московских театров. В это время он получил приглашение Пырьева попробовать свои силы в кино. Однако вскоре понял, что режиссура театра и режиссура кино — две совершенно разные профессии. Параллельно ему было поручено художественное руководство Театром-студией киноактёра, на сцене которого Андрей Александрович поставил пьесу А. Н. Островского "Дикарка" с участием многих известных актёров: Т. Ф. Макаровой, Н. В. Мордюковой, С. А. Мартинсона и других.

После окончания так и не сложившейся кинокарьеры наступил период "безвременья". Гончарову, не нашедшему работы в Москве, пришлось уехать в Алма-Ату, где он приступил к работе над постановкой Фестиваля казахской национальной культуры. Однако вскоре в Москве на Спартаковской улице был открыт новый театр — Московский драматический, и в 1957 году Андрей Александрович получает приглашение стать его художественным руководителем и главным режиссером.

В этом театре Гончаров проработал восемь лет и на протяжении всего этого срока был предоставлен сам себе, в полной мере ощутив творческую свободу. Именно здесь, по его мнению, он и сформировался как режиссёр.

После ухода из Театра на Малой Бронной Гончаров осуществил постановку спектакля "Бег" М. А. Булгакова (1967) в Театре имени Ермоловой. Впоследствии ещё не раз возвращался к булгаковскому "Бегу", ставя его на сценах Словенского национального театра драмы в Любляне в 1976 году и Национального театра имени И. Вазова в Софии в 1977 году и в 1978 году на сцене Театра имени Маяковского.

Московский театр имени Владимира Маяковского Гончаров возглавил в 1967 году. В этом театре прошла большая половина его творческой деятельности. Этим театром Андрей Александрович руководил до своей кончины.

Гончаров принимал театр после смерти главного режиссёра, выдающегося мастера Николая Павловича Охлопкова. Театр находился в плачевном состоянии, репертуарный портфель был пуст, зрительный зал зачастую пустовал. Репетировалась только пьеса "Звонок в пустую квартиру" Д. Угрюмова, а на сцене шёл лишь один "живой", по словам Гончарова, спектакль — "Смерть Тарелкина" А. В. Сухово-Кобылина.

В новых постановках Гончарова в полную силу проявились его характерные творческие черты — яркая, энергичная режиссура, стремление к обострению конфликтов, выявлению скрытых пружин драматического действия. Он поставил спектакли, ставшие замечательным явлением театральной жизни. При всей несхожести спектакли отличала масштабность замысла, острая современная мысль, публицистический темперамент, высокая постановочная культура. И главное и наиболее характерное для режиссуры Гончарова — обострённое внимание к духовному началу в человеке, стремление раскрыть характер через действие, поступок.

Сверхзадачу возглавляемого театра Гончаров формулировал как желание говорить со зрительным залом о том, что его глубоко волнует сейчас, сегодня, и говорить так, чтобы вселить веру в высокое призвание человека.

Гончаров сумел не только значительно обновить и расширить репертуар театра, но и по-новому раскрыть творческий потенциал актёров старой, охлопковской школы. Он пригласил многих молодых актёров, привлёк к сотрудничеству талантливых драматургов, режиссёров, художников. В театре сложился замечательный актёрский коллектив: Г. Анисимова, Е. Байковский, Э. Виторган, Н. Волков, Н. Гундарева, А. Джигарханян, Т. Доронина, Т. Карпова, И. Кашинцев, И. Костолевский, Е. Леонов, А. Лазарев, А. Лобоцкий, С. Немоляева, И. Охлупин, О. Прокофьева, Е. Симонова, Н. Тер-Осипян, А. Фатюшин, М. Филиппов, О. Яковлева...

На сцене Государственного академического Малого театра им поставлены спектакли "Опасный спутник" Аф. Д. Салынского (1954) и "Когда горит сердце" В. Кина (1957), а также "Дети Ванюшина" по пьесе С. Найдёнова в Словенском национальном театре драмы в Любляне (1974).

"Свои спектакли не смотрю никогда, — признавался Андрей Александрович. — Меня в них всё не устраивает. Сразу хочется всё переделать и изменить. Момент отрицания и пересмотра естественен, меня он преследует всю жизнь".

Ещё одна сфера деятельности, которой очень дорожил Андрей Александрович, — многолетняя педагогическая работа на режиссёрском факультете ГИТИСа. За сорок лет преподавательской деятельности он подготовил сотни режиссёров и актёров, работающих едва ли не во всех театрах страны, а также в Литве, Казахстане, Туркмении, Польше, Китае, на Кубе... Среди них — ставшие народными артистами СССР А. Д. Папанов, Е. П. Леонов, В. А. Андреев, режиссёры П. Н. Фоменко, Э.Някрошюс, Е. Яроцкий, А. С. Борисов, С. И. Яшин, А. Я. Говорухо, Ю. В. Иоффе и другие.

Многие годы являлся секретарём Союза театральных деятелей, а также председателем Комиссии Правительства Москвы по премиям.
Его перу принадлежат книги "В поисках выразительности" и "Режиссёрские тетради", а в 1997 году в издательстве "Искусство" увидела свет двухтомная книга "Мои театральные пристрастия", в которой Андрей Александрович на собственном опыте прослеживал закономерности творческого процесса, подвёл итог своей многолетней творческой деятельности.

Скончался 7 сентября 2001 года в московской больнице. Похоронен 11 сентября на Новодевичьем кладбище столицы (участок № 10).

Управляющим у Келлера был Рудольф (в другом варианте Рейнгольд) Юльевич Обрехт. Его дочь Людмила Рудольфовна вышла замуж за Александра Ивановича Гончарова. А вот к какому роду Гончаровых относится А. И. определить не удается.

Московский журнал - В. Покровский. 1997 год, N 2

В "Московском журнале" (N 7, 1996 год) опубликована статья Бориса Сорокина " Управляющий ". В этой статье неоднократно упоминается Рейнгольд Юльевич Обрехт (настоящее имя - Рейнгольд Эмиль Густав) - ученый-лесовод, швейцарец по происхождению, окончивший Лесной институт в Петербурге, управляющий имениями графа Сергея Дмитриевича Шереметева.

С Р. Ю. Обрехтом меня связывают теплые воспоминания: я был школьником, он - преподавателем немецкого языка в средней школе N 12 на станции Немчиновка Белорусской железной дороги, где я учился; мы называли его Романом Юльевичем .

Умер Р. Ю. Обрехт в 1943 году фактически от голода, похоронен в селе Ромашкове, где покоятся останки Казимира Малевича. Жена Р. Ю. Обрехта - Юлия Михайловна, венгерка, в прошлом певица - окончила свои дни в доме инвалидов. За несколько месяцев до смерти она перестала говорить по-русски, что крайне осложнило ее существование. Дома Юлия Михайловна разговаривала по-немецки: прожив всю жизнь в России, она по-русски говорила с трудом.

Р. Ю. Обрехт возил меня в Кусково, где показывал свою квартиру в Голландском домике, в котором жил до 1917 года.

У меня сохранились некоторые вещи Р. Ю. Обрехта , среди которых его портрет (холст, масло) без подписи автора (репродукция приложена к письму. - Ред.). Роман Юльевич говорил, что автором портрета был известный художник, служивший у графа С. Д. Шереметева до 1917 года. Работы этого художника находятся в Третьяковской галерее. Роман Юльевич называл его фамилию, но я, к сожалению, не могу ее вспомнить.

Я бы очень хотел определить автора портрета Р. Ю. Обрехта . Не поможет ли "Московский журнал" сделать это через сотрудников Третьяковской галереи? (...) Или, может быть, Б. Сорокин располагает материалами, из которых можно установить, какие художники работали в Кускове до 1917 года. Тогда, вероятно, я вспомню фамилию, которую называл Р. Ю. Обрехт . (...)

история усадьбы

В то время на территории, прилегающей к усадьбе, был разбит роскошный парк с несколькими аллеями. Конечно, его созданием занимались и предыдущие владельцы, начиная с Гагарина (ведь вначале эта местность была безлесной). Но основные посадки велись при Келлерах. Этим занимался ученый-лесовод Рудольф Юльевич Обрехт. Даже сейчас, если приглядеться, можно увидеть великое разнообразие деревьев, собранных со всех уголков земного шара. Есть здесь манчжурский орех, австралийская ель, потрясающие лиственничная, дубовая, липовая аллеи... Мария Александровна Келлер, любившая бродить по парку, устроила хитроумный лабиринт - чуть углубленные дорожки петляли меж деревьев и несведущих могли завести в тупик или водить по кругу. Деревья в парке были посажены в геометрическом порядке, рядом благоухали великолепные цветы и кусты сирени, неподалеку размещались плодовые сады…